В статье осуществляется попытка обнаружить в региональном индуизме Одиши элементы племенного культа прародителя‑тыквы, восходящего к антпропогоническому мифу о Всемирном потопе и спасении в гигантской тыкве. Как миф, так и культ его героя встречаются у многих племен южных частей Одиши и Чхаттисгарха и имеют большое количество параллелей в континентальной Юго‑Восточной Азии и южном Китае. При этом имя героя мифа во многих культурах происходит от слова ‘тыква’. В индуизме Одиши было обнаружено несколько шиваитских божеств, чьи имена буквально означают ‘тыквенный бог’. Подробный анализ разных вариантов храмовых легенд, связанных с этими божествами, показал, что, хотя индуистский нарратив создавался независимо от племенных культов, некоторые его детали все‑таки указывают на субстратное влияние культа прародителя‑тыквы.

В статье исследуется предложенный С. А. Арутюновым концепт «глубинной Индии», обобщенное обозначение широких групп индийцев, объединенных в разные сообщества (касты, племена, профессиональные и иногда локальные группы) и имеющие ряд сходных черт. Автор анализирует опыт индийско‑советской антропологической экспедиции 1970–1980‑х годов по созданию обобщающей антропологической картины Индии и такие модусы «глубинной Индии», как деревню, сообщества субалтернов и номадов. Консервативная, стабилизирующая социальная стратегия — то, что укрепляет границы относящихся к ним сообществ, в то время как процессы модернизации (постоянно идущие в любом обществе, но не всегда с одинаковой интенсивностью) связаны с преодолением ограничений, с созданием новых технологий и новых социальных отношений. Среди существенных признаков «глубинной Индии», по мнению автора, можно выделить стремление к эндогамности, к социальной сегментации, выстраиванию социальной иерархии, к закреплению связей с определенным местом и пространством, а также к самовоспроизводству путем социализации детей в нормах и традициях данного сообщества и определения круга возможных брачных партнеров. «Глубинную Индию» можно использовать и как обозначение определенных локусов, и как совокупность консервативных социальных практик, понимая всю условность этого термина и учитывая идущие в индийском обществе перемены.

Статья отталкивается от предложенного С. А. Арутюновым концепта «глубинной Индии» и проверяет его на материалах средневековой религиозной поэзии на языке маратхи, посвященной богу Виттхалу/ Витхобе, и практике коллективного вари (паломничества) в его храм в Пандхарпуре. К концу XIX века социальные и религиозные реформаторы и националистические историки из кругов высококастовой элиты осмыслили эти факторы как основу, на которой складывалась этническая общность и идентичность маратхов. Творившие в период с XIII по XVII век гимнописцы впоследствии были признаны национальным достоянием, возведены в ранг «святых» (санты) и использованы в качестве инструмента националистической, политической и социальной индоктринации на разных этапах в дои постколониальный периоды, в особенности в декаду борьбы за организацию монолингвального штата Махараштра (1950‑е годы, столица Бомбей/Мумбаи). В условиях «позитивной дискриминации», осуществляемой в Индии с 1990‑х годов, и укрепления феминистской повестки, значительно выросла роль низкокастовых гимнописцов, среди которых в несомненные лидеры вышла поэтесса‑служанка Дзана‑баи (XIII–XIV века). О ней не имеется никаких достоверных сведений, что оказалось идеальным стартом для формирования в последние полтора века вокруг ее фигуры разновекторных нарративов. Доминировавший на протяжении столетия нарратив, созданный абхиджанами (элита), постепенно вступает в противоречие с альтернативным дискурсом, конструируемым теми, кого элита отгородила от себя, назвав бахуджанами.

Использование собственных священных книг в качестве альтернативы сикхскому тексту Гуру‑грантх — редкое, но весьма значимое явление в среде низших каст (далитов) Панджаба, отражающее степень конфликтности современного панджабско‑сикхского социума. В XX–XXI веках «протестные» тексты появились у религиозно‑кастовых сообществ ади‑дхарми и равидаси, которые объединяют по преимуществу чамаров (кожевенников) этого региона. В 2001 году о создании своего сакрального текста также объявили сикхи‑мазхаби (уборщики) — последователи проповедника Пиары Сингха Бханиары, наиболее известного в панджабском дистрикте Рупнагар, или Ропар. Все альтернативные тексты нацелены на прославление собственной религиозной общины в лице ее основателей — исторических или современных — и противопоставление «своей» религии «чистому» или «мейнстримному» сикхизму. В статье анализируются аспекты семантической, перформативной и культовой функции книги Ади‑пракаш‑ратнакар («Сокровищница изначального света»), составленной к 1960 году и опубликованной спустя два десятилетия лидерами сообщества ади‑дхарми. Обращение к тексту, впервые вводимому в научный оборот, позволяет выявить место ади‑дхарми в религиозно‑кастовом ландшафте индийского Панджаба и оценить потенциал этого далитского сообщества в его непростых взаимоотношениях с «истинными» последователями сикхизма.

В статье анализируется социально вовлеченный буддизм, практикуемый сообществом необуддистов Индии, последователей Бхимрао Рамджи Амбедкара (1891–1956), лидера и идеолога далитского движения. Амбедкар считал индуизм одной из тех сил, которые поддерживают кастовую систему, и видел свою задачу в том, чтобы по крайней мере представители «низких» каст нашли для себя некоторую другую религиозную основу, перестали быть (или считаться) индуистами, если только они таковыми были. Он считал, что только религиозная конверсия позволит далитам избавиться от бремени «неприкасаемости». Обратившись к буддизму как к одной из эгалитарных религий, возникших на территории Индии, Амбедкар создал социально‑религиозный проект, названный им «наваяной» («новой колесницей», по отношению к уже существовавшим школам буддизма тхеравады и махаяны). В современном сообществе далитов‑амбедкаритов Амбедкар стал культовой фигурой: ему посвящают песни, воздвигают статуи, его жизнь является образцом для подражания. На основе исследования биографии Амбедкара, его работ по теории кастовой системы и интерпретации положений палийского канона в статье проводится анализ социально вовлеченного буддизма «наваяны» и описываются основные этапы становления далитского движения в современной Индии.

Индия является третьей в мире страной по численности мусульманского населения, причем большая его часть — это потомки принявших ислам коренных жителей1. Тем не менее прослеживается неравномерность расселения мусульман в Индии, причем не только на региональном (что обусловлено исторически), но и на локальном уровне: в городах и деревнях со значительным процентом мусульманского населения имеются обособленные районы, в которых проживают различные мусульманские сообщества. В настоящей статье, основанной на полевых этнографических исследованиях автора в Северной Индии (в частности, в городах Алигарх, Дели, Агра, Сикри, Фатехпур‑Сикри, Лакхнау, Дева‑Шариф) в 2023 и 2024 годах, рассматриваются особенности расселения и мобильности локальных сообществ индийских мусульман. Исследуются обусловленные религией стратегии выбора подходящего места для проживания и особенности религиозных локусов, которые, предположительно, наравне с социально‑политическими причинами очерчивают территориальные границы этих сообществ.

В фокусе исследования находятся слуги, которые составляют заметный и устойчивый элемент огромного числа домохозяйств Индии и пронизывают ее социокультурный ландшафт. В статье рассматривается, как это профессиональное сообщество проявляло себя в условиях Британской Индии. Прибывшие на полуостров европейцы в процессе налаживания каждодневной жизни вынуждены были учитывать религиозную и кастовую принадлежность слуг. Приспосабливаясь к предлагаемым условиям, британцы выбирали из местного населения тех, кто мог и соглашался обслуживать их потребности и запросы. В результате в местах пребывания и проживания британцев складывался штат слуг, ранее в такой комбинации не встречавшийся. Оказываясь в условиях имперского домохозяйства в ситуации двойной лояльности — своей группе и английскому патрону, слуги принимали на себя роль медиаторов между двумя «культурными кастами», выступая агентами их взаимного приспособления и, как следствие, появления гибридного, имперского порядка, размывания привычных социальных конфигураций. В статье исследование проблем кастовых и религиозных границ и отношений, актуализируемых через особые трудовые практики в приватном пространстве колониального бунгало, носит эмпирический характер и основано на анализе текстов британских домохозяев.

Обзор книг: Chakravarti, S. (2017) The Bengalis. A Portrait of a Community. New Delhi: Aleph Book Company. 457 p.; Barooah Pisharoty, S. (2023) The Assamese: A Portrait of a Community. New Delhi, India, Aleph Book Company. 454 p.; Tripathi, S. (2024) The Gujaratis. A Portrait of a Community. New Delhi: Aleph Book Company. 730 p.; Lakshman, N. (2025) The Tamils. A Portrait of a Community. New Delhi: Aleph Book Company. 442 p.